Bыражение мнения в связи с проектом Закона о защите детей

Министерство социальных дел
Гонсиори, 29
15027 Таллинн

Копия:
Министерство юстиции
Правовая комиссия Рийгикогу
Социальная комиссия Рийгикогу
Союз защиты детей
Союз родителей
Совет Церквей Эстонии

Тема: выражение мнения в связи с проектом Закона о защите детей

Уважаемый министр социальных дел,
госпожа Хельмен Кютт!

Пишу Вам, чтобы выразить мнение Фонда Защиты Семьи и Традиции о проекте Закона о защите детей (ЗЗД) и обратить внимание на некоторые узкие места, требующие дополнительного внимания.

1. Во-первых, нас беспокоит возникающее при беглом знакомстве с проектом ЗЗД впечатление, будто при его разработке исходили из предпосылки, что детей надо защищать от их родителей. Такое впечатление начинает складываться уже с представленной в статье 5 законопроекта формулировки защиты детей, в которой отсутствует упоминание о родителях как субъектах защиты детства. Без сомнения, есть случаи, когда дети на самом деле нуждаются в защите и от собственных родителей, однако было бы очевидным заблуждением представлять подобную предпосылку в качестве исходного положения для ЗЗД в целом. В нормальном случае родителей следовало бы все же рассматривать как тех, кто в первую очередь гарантирует детям благополучие, а не угрожает ему.

2. Во-вторых (и в связи с первым пунктом), мы считаем очень важным, чтобы законопроект ЗЗД содержал бы четкую отсылку к части 3 статьи 27 Конституции, в соответствии с которым основным правом и обязанностью родителей является воспитание своих детей и забота о них. Выводом из этого принципа, среди прочего, является убежденность, что право государства осуществлять защиту благополучия детей является вторичным по отношению к соответствующему праву родителей, поддерживающим и дополняющим его. Это фундаментальный, соответствующий естественному закону принцип, уважение которого в качестве неотъемлемой предпосылки справедливого общества и его четкое декларирование как основы закона крайне необходимы для того, чтобы избежать таких толкований закона, которые отрицают первоочередное право родителей воспитывать и заботиться о своих детях или ставят его под сомнение. Этот принцип обязательно надо отразить как в преамбуле законопроекта – например, в качестве принципа, что при толковании и при применении закона следует как можно шире уважать право родителей на воспитание и образование своих детей — в пункте 1 статьи 6, устанавливающем список субъектов обеспечения благополучия детей и защиты прав детей, и в уже упомянутой статье 5, определяющей понятие защиты детства.

3. В-третьих, из законопроекта ЗДД выпали несколько важных принципов, которые содержатся в ныне действующем законе. В первую очередь, мы имеем в виду принципы, однозначно утверждающие не только права детей, но и их обязанности (глава 3 действующего закона). Выделение темы обязанностей детей важно для того, чтобы осмыслить контекст, в котором следует истолковать права детей. Без четкого выделения темы обязанностей детей может случиться, что закон будет истолкован ложным образом, будто требование родителями от детей выполнения своих моральных, семейных и социальных обязанностей представляет собой деятельность, которую можно расценивать как нарушение прав детей. Особо мы считаем необходимым подчеркнуть принципы, зафиксированные в следующих статьях действующего ЗЗД:

• § 18. Обязанности ребенка по отношению к родителям и семье
• § 19. Обязанности ребенка по отношению к обществу
• § 20. Ребенок и его близкие
• § 21. Ребенок и труд
• § 23. Обязанность ребенка беречь свое здоровье

4. В-четвертых, мы считаем особенно важным и по этой причине заслуживающим особого акцента, чтобы из проекта ЗЗД не выпал бы имеющий фундаментальное значение принцип, установленный в части 1 статьи 24 действующего закона о том, что семья является естественной средой для развития и воспитания детей. Поэтому у каждого ребенка есть естественное право расти в целостной семье, состоящей из его матери и отца, удовлетворяющей основную потребность человека в чувстве принадлежности, в желании человеческого сердца любить и быть любимым. В семье дети получают первичные и основные навыки познания мира, в том числе, умение различать правду и ложь, добро и зло, представления о роли матери и отца, человеческой заботе и любви. В семье формируются чувство ответственности, готовность служить и отдавать все свои силы, чувство чести. Семья персональным и интимным образом заботится о своих детях и обеспечивает их гармоничное воспитание. Подчеркивание в ЗЗД важности семьи как естественной среды воспитания важно и для того, чтобы избежать формирования в обществе такого отношения, когда ребенка воспринимают как некий бездушный объект или символ статуса, на который есть право у каждого вне зависимости от того, каковы естественные права детей.

5. В-пятых, из формулировки понятия благополучия ребенка в части 1 статьи 4 проекта ЗЗД выпало положение о том, что важной предпосылкой для такого состояния являются удовлетворение не только физических, психологических, эмоциональных, социальных, познавательных, образовательных и экономических, но и духовных и семейных потребностей.

6. В-шестых, из части 2 статьи 6 законопроекта выпало положение о том, что для обеспечения благополучия детей и защиты их прав необходимо привлекать к сотрудничеству на всех уровнях не только детей, заинтересованные группы и общественность, но и родителей детей.

7. В-седьмых, считаем важным, чтобы в статье 17 проекта ЗЗД, определяющей принцип следования наилучшим интересам детей, было бы установлено и то, при принятии решений, прямо или косвенно влияющих на детей, для выяснения наилучшего интереса детей следует в первую очередь исходить из интересов семьи и мнения родителей, а в случае конфликта с чьими-либо мнениями или интересами исходить, при возможности, из упомянутого первым. Было бы важно установить, что, толкуя закон, следует всякий раз отдавать предпочтение той его интерпретации, которая не противопоставляет интересы детей и родителей, но пытается рассматривать их вместе.

8. В-восьмых, мы обращаем внимание на то, что многие положения в проекте ЗЗД нуждаются в уточнении, чтобы можно было избежать излишне широкого толкования и, как следствие, возможности (или, по меньшей мере, вероятности) произвола со стороны чиновников, а также ущемления прав родителей. Прежде всего обращаем внимание на следующие положения:

• Часть первая статьи 19. Запрет на недостойное обращение с ребенком.Трудно понять, как именно определен этот запрет, поскольку то, что представляет собой оставить ребенка без надзора, недостойно обращаться с ним в духовном, эмоциональном или физическом отношении, или наказание ребенка способом, который ставит под угрозу его духовное, эмоциональное или физическое здоровье, в весьма значительной степени зависит от мировоззренческих убеждений лица, дающего соответствующую оценку. Нынешняя формулировка запрета не соответствует требованиям принципа правовой ясности.
• § 25. Ребенок в опасности. Возможно более точное определение понятия находящегося в опасности ребенка крайне важно, поскольку с этим связаны особенно широкие полномочия для вмешательства в права родителей — вплоть до отлучения детей от родителей и до запрета общения между ними. По этой причине безусловно надо уточнить понятие ребенка в опасности. В первую очередь необходимо более четко определить, пребывание в каких условиях угрожает здоровью ребенка и опасность какого рода и какой интенсивности здесь имеется в виду. Например, ведь здоровью ребенка угрожает и то, что он живет в плохо утепленном доме или питается дешевой и однообразной едой, но эти ситуации совершенно очевидно нельзя квалифицировать как опасность для ребенка. Одна из возможностей исправить этот серьезный недостаток — это перед словом «угрожающие» поставить уточнение «непосредственно, интенсивно и серьезно». Это помогло бы сформировать понимание, что не всякая угроза для здоровья может рассматриваться как опасность.

9. В-девятых, обращаем внимание на то обстоятельство, что, согласно формулировке части 3 статьи 23 проекта ЗЗД при оценке потребности ребенка в помощи вообще не считается обязательным привлекать его родителей, поскольку из-за использования слова «или» эта ситуация представлена как альтернатива наряду с привлечением детского учреждения. По нашей оценке, подобная формулировка обязательно должна быть исправлена, поскольку считаем бесспорно необходимым для выяснения потребности ребенка в помощи привлечение родителей как людей, как правило, ближе всего знающих ребенка и его положение, а также отвечающих за его воспитание и заботящихся о нем.

10. В-десятых, подчеркиваем, что, в соответствии с проектом ЗЗД у работника по защите детей не должно быть даже высшего образования, поскольку, как отмечается в пункте 2 статьи 42, статья 15, в которой установлены предъявляемые работнику по защите детей требования, вступает в силу только в 2020 году. Учитывая, вынесение каких весомых решений оставлено в исключительной компетенции работника по защите детей (особенно исходя из статьи 28, предусматривающей право работника по защите детей отлучать ребенка от его родителей), подобная регуляция вызывает серьезную обеспокоенность. По нашему мнению, безответственно предоставлять полномочия принимать такие важные решения только одному лицу, у которого даже нет специальной подготовки.

11. В-одиннадцатых (и в связи с предыдущим пунктом), подчеркиваем, что в проекте ЗЗД отсутствуют какие-либо указания на то, какова ответственность работников по защите детей за превышение своих полномочий, за злоупотребление своими полномочиями или за вынесение необоснованных решений. Юридически не разрешено предоставлять чиновнику в такой степени широкие права, оставляя при этом без внимания вопрос об ответственности в связи с реализацией их прав.

12. В-двенадцатых, обращаем внимание на то обстоятельство, что формулировка статьи 20 проекта ЗЗД в данном виде неудовлетворительна. Во-первых, первый абзац упомянутого положение хотя и содержит упоминание о содержащих сцены жестокости и насилия печатных изданиях, фильмах, аудио- и видеозаписях, а также предметах, однако в список не попали изображения в цифровом и прочих форматах (живописных, сфотографированных), которые не расцениваются как печатные издания. Во-вторых, в этом же абзаце неясно, почему использовано слово «разжигающих», а не «содержащих». По поводу, разжигает что-либо или нет жестокость и насилие, спорить гораздо проще, чем о том, содержит что-либо или не содержит. Элементарным примером здесь могут послужить до предела насильственные компьютерные игры. По поводу второго абзаца той же статьи следует сказать то же, что мы уже упоминали в связи с первым абзацем: в списке не хватает упоминания изображений в цифровом (и прочих не напечатанных, например, живописных или сфотографированных) формате. Чтобы не вести себя лицемерно, законодатель должен серьезно подумать и над тем, в чем состоит запрет на распространение среди детей изображений и фильмов порнографического содержания. Если законодатель на самом деле заинтересован, чтобы цель этого запрета была достигнута, следует серьезно взвесить возможность масштабного ограничения доступности материала порнографического содержания в интернете, поскольку любому ребенку, имеющему доступ к компьютеру, порнография самого отвратительного содержания открывается всего за пару кликов мышкой.

13. B-тринадцатых, мы считаем крайне важным, чтобы ЗЗД запрещал не только распространение среди детей материалов порнографического содержания, но и распространение любой подобной информации, которая наносит вред физическому или психическому здоровью детей или вредит их физическому, интеллектуальному или моральному развитию. В первую очередь под такого рода информацией следует считать такие сведения, которые:

• связаны с экспонированием духовного или физического насилия (в том числе, пыток и убийств);
• представляют умышленное уничтожение или повреждение собственности других людей;
• носят эротический характер и вызывают сексуальное возбуждение, рекомендуют вступать в половые сношения, содержат звуковое или зрительное изображение полового акта или его имитацию, либо неуместное обнажение (в первую очередь, демонстрацию половых органов);
• вызывают страх или ужас;
• пропагандируют азартные игры или прочие виды деятельности, прельщающие возможностью легкого дохода;
• представляют в позитивном свете употребление, производство, распространение или владение наркотическими веществами, табаком, алкоголем или прочими веществами, вызывающими опьянение;
• разъясняют, как производить, приобретать или использовать взрывчатые вещества, наркотики или прочие вещества или средства, опасные для жизни или здоровья;
• в позитивном ключе собственное членовредительство или самоубийство, либо знакомят с возможностями такого поведения;
• показывают преступления в позитивном свете, либо идеализируют преступников;
• связаны с подражанием преступлениям;
• содержат издевательства над кем-нибудь;
• представляют паранормальные явления и пытаются создать впечатление, что они реальные;
• показывают в позитивном свете внебрачные и извращенные сексуальные отношения и практики, в том числе, мастурбацию, гомосексуальные и бисексуальные отношения, а также сексуальные отношения больше чем между двумя людьми;
• высмеивают институты брака и семьи, либо пытаются исказить или принизить их значение;
• умаляют религию, религиозные убеждения или религиозную практику;
• содержат непристойные высказывания, слова или жесты;
• пропагандируют нездоровые привычки питания и прочие виды нездорового образа жизни.

14. В-четырнадцатых, подчеркиваем, что глава 7 проекта ЗЗД, рассматривающая ребенка в состоянии опасности, требует пересмотра в целом с той точки зрения, чтобы обеспечить как можно большее уважение к родительским правам и минимизировать возможность недопустимого попрания этих прав. Особенно это касается статьи 28, рассматривающей временное отлучение от семьи ребенка, подвергающегося опасности. Например, нынешняя формулировка не разъясняет, на каких основаниях можно, а на каких — нельзя ограничивать право родителей общаться со своим ребенком (часть 3). Поскольку решение об отлучении ребенка от семьи крайне ответственно, то вызывает глубокое сомнение, уместно ли оставлять принятие такого решения на произвол одного чиновника.

15. Наконец, обращаем внимание на то обстоятельство, что, хотя проект ЗЗД определяет как ребенка каждое лицо моложе 18 лет, совершенно выпала из внимания суровая реальность, окружающая нерожденных детей. А именно – общественности известен тот факт, что хотя по Конституции государство обязано защищать право на жизнь и еще не рожденных детей, в Эстонской Республике каждый год умышленно прерывается еще до рождения жизнь более 5000 детей — и это при прямой финансовой поддержке правительства! Это значит, что в Эстонии самую большую опасность представляет преимущественно правительство Эстонской Республики, которое ежегодно финансирует убийство тысяч нерожденных детей, несмотря на то, что по Конституции, оно обязано защищать право нерожденных детей на жизнь. При этом особенно трагична судьба детей-инвалидов, большую часть которых убивают из-за их несовершенства еще до того, как они успеют родиться. Если ЗЗД просто игнорирует эту суровую реальность и воздержится от адресации этой самой серьезной проблемы защиты детей, то это неизбежно станет выражением лицемерия составителей законопроекта.

Подводя итоги, мы находим, что в проекте ЗЗД есть много серьезных узких мест как на принципиальном уровне, так и в формулировке конкретных положений. Надеемся, что наши замечания помогут преодолеть эти узкие места и добиться такой редакции, которая, с одной стороны, будет уважать права детей, с другой — не ущемит родительские права и с третьей — минимизирует возможности для недопустимого ущемления прав родителей власть предержащими. Мы с удовольствием согласны встретиться, чтобы дополнительно разъяснить свои взгляды и обсудить возможности решения вышеупомянутых узких мест.

Таллинн, 14 апреля, 2014 года

С уважением,

Варро Вооглайд,
Председатель правления Фонда Защиты Семьи и Традиции